хотелось чего-нибудь эдакого… — признался я, заставил себя собраться и выпал из жизни на пять с лишним часов.

Не скажу, что страшно замучился, но предложение Рыжовой и Богини Войны принял, не задумываясь. Поэтому сходил в душ, кое-как добрался до процедурного кабинета, упал на массажный стол и отключился. На этот раз — под двумя парами умелых рук, заботливо разминавшими затекшее тело.

Когда вынырнул из блаженного забытья, Афины уже не было — она, по словам Леры, умотала к своему благоверному. Зато на рабочем столе хозяйки помещения рядышком сидели Таня, Росянка и Мадонна, лузгали семечки и, как ни удивительно это признавать, «фонили» веселым удовлетворением.

Мне было лениво даже думать, но эти оторвы, умело «играя» эмофоном, заставили вспомнить о необходимости узнать промежуточные результаты проводимого эксперимента, дождались требовательного кивка и порадовали. Оказалось, что мелкие настолько серьезно отнеслись к требованиям подписок о неразглашении, что весь день, решая «прилетающие» задания, делали вид, что играют. Не менее толково скрывали и сумасшедшие восторги. В смысле, «фоня» ими со страшной силой, на людях очень неплохо изображали деловой настрой и давали волю чувствам только тогда, когда оказывались в закрытых помещениях, в которых не было «посторонних». С самими заданиями тоже справлялись на пять с плюсом — подтвердили знание всей программы младших классов и, напросившись на «прием» к Афине, потребовали перевести их «на следующий уровень» как можно быстрее. Ибо «у них появилась Великая Цель — войти в Команду Чумы — и они торопятся!» Но больше всего восхитило даже не это: получив учебные материалы на следующие сутки, мелкие свалили к лагуне, улеглись на надувные матрасы и помогали друг другу разбираться в новых понятиях!

— В общем, энтузиазма у них хоть отбавляй… — подытожила Голикова и притворно застрадала: — И не у них — тоже: Анька «завербовала» в программу меня, Лерку, Линду, Ольгу, весь экипаж «Гольфстрима» и сестер Лебедевых. Так что с завтрашнего дня на острове будет веселее некуда!

— И не только на острове! — хохотнула Мадонна. — У Чумы завтра съемки, а значит, ты, Лерка и Кнопка будете сочетать приятное с полезным в павильоне «MGM»!

— Народ охренеет… — предсказала Таня, а Рыжова внезапно включила режим злобного целителя:

— На сотрудников киноконцерна плевать с высокой горки. А на недосып Дениса — нет. Поэтому прекращаем трещать, отскребаем его расслабленную тушку от массажного стола и ведем спать в изначальном смысле этого слова! Вопросы?

— Вопросов нет! — ответила Люда и неожиданно посерьезнела. — Есть не очень приятные новости…

Мы, конечно же, уставились на нее и вслушались в эмофон в попытке разобраться, насколько эти самые новости могут быть неприятны. Но гадать пришлось совсем недолго:

— Минут пятнадцать тому назад тебе, Чума, пытался дозвониться Форд-старший, но не смог, поэтому набрал Линду и попросил передать, что сегодня днем некие неустановленные лица похитили человечка, изображавшего главу отдела отладки программного обеспечения «Умных Домов». А чуть менее, чем через три часа после этой акции еще одна группа злоумышленников чудом не «заиграла» сотрудника компании «Dream Reality», сначала принявшего у строителей наше Откровение, а потом сдавшего остров вам.

Я расфокусировал взгляд, вспомнил лица и фигуры мужчин, с которыми виделся в тот знаменательный день, и пришел к выводу, что потенциальными героями среди них и не пахло. Поэтому удивился. Что, конечно же, ощутила Мадонна:

— Он был убит. «Топтуном», неофициально приставленным к нему после первого инцидента по приказу главы СБ Форда-старшего. Причем в самый последний момент: похитители почти втащили тело, вырубленное какой-то химией, в салон минивэна без номеров, и «топтун», поймавший две пули во время перестрелки, выполнил некую спецдирективу.

— Как я понимаю, пройти по ниточкам не удалось и в этих случаях, так? — хмуро спросила Анька, один-в-один повторив мои мысли.

— Угу: координаторы акций были зачищены. И, что самое неприятное, в момент начала расследования были «случайно уничтожены» архивы записей уличных камер видеонаблюдения в Остине, штат Техас, и тут, в Эл-Эй.

— А что с архивами камер военных спутников? — спросил я.

В эмофоне Люды появилось удовлетворение:

— Целы. Доступ получен. Люди Форда-старшего пашут, как дизели в Заполярье. Но результатов пока нет. Вот он нас и предупредил…

Глава 5

15 августа 2043 г.

…Шестой дубль сцены перехода через пески не задался с самого начала: ассистент режиссера, занимавшийся организацией синхронной съемки, после хлопка «хлопушкой», неудачно попятился и, не заметив какой-то кабель, упал. Причем настолько неудачно, что разбил левый локоть. После того, как бедняге оказали медицинскую помощь(!) и вернули в строй, начала нещадно тупить Кортни Чейз. Вернее, продолжила. В том же непередаваемом стиле, в котором тупила все пять предыдущих попыток отснять простенький фрагмент. То есть, меняла кислородный картридж скафандра не положенные шесть-семь секунд, как полагалось по более чем реальному нормативу, не двадцать-двадцать пять, что можно было объяснить «серьезным ранением» героини и не самым стандартным положением в пространстве, а пятьдесят с лишним! А после того, как я, «выбившись из сил», упал на колени, умудрилась забыть о том, что «не в форме», и слезла с моего плеча чуть ли не акробатическим соскоком!

Вот я и высказал свое «фи». Как обычно, сделав это предельно корректно и спокойно. Понимая, что действительно накосячила, актриса, играющая роль главной героини, виновато вздохнула, извинилась и пообещала собраться. Так же, как и я, то есть, и по внутренней связи, и через внешние динамики. И эта покладистость вдруг взбесила ее агента — он вскочил с раскладного стульчика так, как будто получил шилом в одно место, сжал пухлые кулачки и, вереща, как резаный, понесся ко мне! Если бы не дикая ревность, ощущавшаяся в эмофоне придурка, опять перебравшего с пивом, я бы не вспылил, так как понимал, что за двое суток почти непрерывного съемочного марафона напрочь умотал всех. А тут вышел из себя — сдвинул в сторону руку, летевшую… нет, не в шлем, а в край огромного герба Объединенной Земли, выдавленного на нагрудной пластине моего скафандра, вцепился в сильно выступающий кадык и, прогнув самоубийцу в пояснице, поставил на борцовский «мост». Да-да, именно поставил. Хотя, каюсь, изнывал от желания вбить уродца затылком в пол. Пальцы в массивной перчатке тоже сжимать не стал. Несмотря на то, что очень хотелось. Зато откинул линзу и нехорошо усмехнулся:

— Барни, мне кажется, что ты созрел для разрыва одного из контрактов… либо со своей подопечной, либо с «MGM»!

Он попытался заявить, что ни о каком разрыве не может быть и речи, но я передавил глотку и продолжил излагать свою мысль:

— Мало того, что ты каждый божий день надираешься, как последняя свинья, причем не в своем вагончике,